Чей туфля?
В руках Ольги Турыгиной побывали тысячи босоножек, сапог, туфель и другой обуви, которую она реанимирует уже более 20 лет. В преддверии Международного дня сапожника, который празднуют 26 ноября, поговорили с Ольгой о качестве современной обуви, о том что смертельно опасно для ботинок и туфель, и почему сапожник — исчезающая профессия.
Смерть маникюру
— Ольга, как вы научились этому ремеслу?
— Я по образованию повар-кондитер, но в этой профессии себя представляла с трудом. С детства шила куклам одежду, сама себе чинила сапоги. В 90-х мой брат держал свой обувной киоск, мне тогда было 23 года. Я с удовольствием приходила и помогала ему чинить обувь. Начинала с самого легкого для женских рук — сшивала швы на машинке, меняла замки. Со временем научилась всему, что должен уметь сапожник: подошву просверлить, шилом прошить. Потом брат уехал в другой город и оставил свое дело мне.
— Говорят, ремонтировать обувь — не женское дело. Это так?
— Почему же? Если женщины в космос летают, то и гвоздь забить могут. Правда, есть в нашем деле свои минусы: легко испачкаться клеем, пораниться шилом. Раньше я часто прокалывала себе руки. Так что маникюр уже не поносишь, только по праздникам.
А так многие клиенты говорят, что больше доверяют женщине. Даже местные мужчины-сапожники часто звонят и просят совета.
Что сейчас носят?
— За 20 лет, наверное, всякой обуви повидать пришлось?
— Это точно. Я починила больше десяти тысяч пар, поэтому меня уже ничем не удивишь. Но каждый год выходят новые модели, так что технологии ремонта тоже меняются. Приходится учиться здесь и сейчас, экспериментировать. Зато всегда знаю, какая обувь нынче в моде, можно даже в магазин не заглядывать.
— А какую обувь приносят чаще всего?
— Зависит от сезона. Например, весной девочки вспоминают, что у туфель, которые они носили осенью, отвалилась набойка. В итоге у меня целая полка женской летней обуви. А зимой особенно частое явление — «собака погрызла сапоги». Приходится заниматься реставрацией: пришивать бляшки, ремешки, декоративные заплатки. Как женщина я всегда прикидываю, стала бы я сама носить такую обувь или нет. Мастер-мужчина все-таки меньше думает о таких вещах.
«31 декабря, стою в очереди…»
— Знаете поговорку про сапожника без сапог? У вас так же?
— Нет. Я и собственную обувь, и обувь всех родных содержу в целости и сохранности. Часто подмечаю, когда у прохожих с обувью что-то не так. Например, идет девушка по улице, я ее еще не вижу, но уже слышу, что набоек на сапогах нет. Такие вот издержки профессии.
Как парикмахер обращает внимание на состояние волос других людей, так и я на обувь. Был у меня один случай под Новый год, 31 декабря. Вечер, мы уже закрылись. Я зашла в продуктовый неподалеку от нашей мастерской, стою в очереди и вижу у девушки на сапоге сломанный замок. Она скрепила его булавками. Я поинтересовалась, как так вышло.
Оказалось, молния разошлась прямо перед выходом из дома. Новые сапоги уже не купишь, мастерские закрыты. Ну я выдернула ее из очереди, отвела к себе, быстренько заменили замок. Девушка, конечно, была в шоке.
— А приходилось шить обувь самой?
— Да, охотникам шила ичиги из овчины. Они очень теплые, выдерживают любые морозы. Сначала мужу смастерила, а потом и его друзья выстроились в очередь. Еще помню, когда сын был маленький, сшила ему туфли для детского сада. Смотрелись как фабричные. Но в наше время шить обувь уже не актуально — затраты большие.
Сапожный хирург
— Любую обувь можно реанимировать?
— Я стараюсь брать даже самую изношенную. Но бывает так, что люди, сами того не желая, все портят. Одна из самых распространенных ошибок – попытка самостоятельно починить обувь с помощью суперклея. В таких случаях сапожнику уже сложно что-то исправить, потому что клей затвердевает и уже не размягчается ни нагреванием, ни другими способами.
Иногда люди, особенно пенсионеры, смазывают замки свечкой, чтобы не заедали. Ничего хорошего из этого тоже не выходит.
А еще есть те, кто додумывается стирать обувь в машинке. На то, что от нее остается, уже без слез не взглянешь.
— Бывает, что отремонтировать обувь выходит дороже, чем купить новую?
— Конечно. Это в советские времена, когда обувь покупалась по талонам, ее носили годами, отдавая в ремонт раз за разом, пока не оставалось живого места. Сейчас изношенные туфли просто выбрасывают. Потому что когда озвучиваешь людям, сколько стоит выполнение сложных операций вроде полной замены подошвы, они разворачиваются и идут покупать себе обновку. По стоимости выходит примерно одинаково.
— Выходит, сапожник — исчезающая профессия?
— Без работы мы не сидим, но с прошлыми временами, конечно, не сравнить. Раньше людям приходилось ждать очереди на ремонт три дня, а теперь заказ выполняется день в день. Кроме того, появилось много обуви без каблуков — угги, балетки, слипоны и так далее. А это значит, что уже не нужно менять набойки или супинаторы. Если дальше так пойдет, профессия сапожника и правда уйдет в небытие.
