Магия цирка

— Ирина, как получилось, что вы связали свою жизнь с цирком?

— Однажды, когда я еще училась в школе, подружка позвала меня во Дворец культуры — посмотреть кружки. Оказалось, там есть цирковое отделение. Я пару раз сходила на занятия и решила остаться.

— Почему из множества кружков выбрали именно цирковой?

— Если к нам приезжал цирк, я всегда ходила на представления с мамой или с классом. Обожала эти костюмы, эту красоту, овации. Я сама люблю видеть восхищенные глаза зрителей. Аплодисменты для меня — это как хлеб. Поэтому, наверное, я и нашла в цирке свое призвание.

— Учиться цирковому ремеслу было трудно?

— Конечно. Были моменты, когда я думала: «Все, не буду больше этим заниматься». Особенно часто такие мысли появлялись во время работы с сигарой — мини-бревном, которое нужно крутить ногой. Сигара часто слетала и била меня по голове, от чего я психовала и плакала.

В любом деле важно самому разобраться, твое это или нет. Меня, например, отец постоянно уговаривал выбрать другую профессию, более спокойную. «Мы же поседеем раньше времени» — говорил он. Они с мамой надеялись, что я позанимаюсь в кружке немного, да и успокоюсь. Поняли, что все серьезно, когда в 11-м классе я стала думать, куда поступать. Тогда к нам приехал Станислав Георгиевич Лукьянов — основатель цирковой школы в городе Райчихинске, который отбирал ребят 9–11-х классов. Я, недолго думая, пошла к нему учиться и получила педагогический диплом.

— Там вы учились всем жанрам?

— Да. Кроме того, изучали художественно-эстетическое творчество, историю цирка, музыку, мировую художественную культуру. По итогу трехлетнего обучения я освоила два направления: воздушную гимнастику на трапеции и жонглирование ногами. Оба жанра — мои любимые, и я до сих пор выступаю с такими номерами.

— Чем вы занимались после учебы?

— Поехала гастролировать с Рязанским цирком. Проработала с ними три года и успела объехать практически всю Россию. Это было захватывающее, но трудное время, особенно для моих родителей. Мы с труппой часто останавливались в деревушках, где неделями отсутствовала связь.

Во время тех гастролей я впервые увидела змей, кроликов, крокодила, игуану. Отправляю маме фото со змеей, а она: «Кошмар какой! Зачем ты ее руками трогаешь?». Отвечаю: «Мама, я ее ношу постоянно». А вот когда нужно было впервые взять в руки крокодила, с меня от страха семь потов сошло.

Выступала я тогда чаще всего с йога-номерами, а воздушные номера исполняла редко. Своего реквизита у меня не было, а на гастроли принято ездить с личным оборудованием. Позже для меня соорудили антипод и тринку — реквизит для жонглирования ногами.

— Вы когда-нибудь получали серьезные травмы?

— Да. На первом курсе училища мы демонстрировали свои навыки перед оценочным жюри. Начинали с в воздухе: я была на трапеции, а впереди девчонки на кольце. И во время этого красивого массового номера я примерно с трехметровой высоты упала без страховки. Внизу были маты, но приземлилась я аккурат рядом с ними. После этого встала, залезла обратно и отработала номер. А уже выйдя за кулисы, упала в обморок. Пришла в себя, переоделась и снова вышла на сцену. Но вообще это не норма, так падать гимнасты не должны. На такие случаи есть ловитор — человек, который должен среагировать и сбить траекторию падения, чтобы артист получил меньше травм.

— Получается, воздушному гимнасту нужно еще и уметь падать? Как это правильно делать?

— Во-первых, когда падаете, нужно выдыхать. Воздух — это тоже масса, которая чувствуется при ударе, поэтому лучше, чтобы легкие были свободными. Во-вторых, нужно расслабиться. Если, например, вы идете с пакетами по улице и чувствуете, что сейчас упадете, то бросьте их, а подбородок постарайтесь прижать к груди. И, конечно, лучше падать лицом вперед, чтобы оказаться на четвереньках, чем удариться спиной или затылком.

— А смешные случаи у вас на выступлениях бывали?

— Была одна история «с огоньком». На День города я задумала устроить фаер-шоу. Подготовка была отличная: муж сделал мне реквизит, мы все тщательно отрепетировали. Но мне хотелось большего. Я решила всех удивить — изобразить дракона с помощью керосина. По технике безопасности для дыхания огнем используют другое средство, но у меня его не было. В итоге в момент выдоха ветер подул в обратную сторону и все полыхнуло. Муж чуть не поседел. К счастью, пламя потушили, номер я отработала и главную задачу — всех удивить — выполнила на 100 %. Но с тех пор мне строго-настрого запретили работать с огнем.

— Как и когда вы стали руководителем «Арлекино»?

— В 2011 году меня пригласила в студию руководитель циркового отделения Ольга Николаевна. Сначала я была ее помощницей, но в 2013 году она уехала из города, и я заняла ее место.

— Какой тогда была студия?

— После отъезда Ольги Николаевны много детей ушло. В мой первый коллектив записались 44 человека, а к концу года осталось девять. Это нормально, ребята приходят и уходят — кто-то не может совмещать цирк с учебой, кому-то не хватает силы духа. Они ведь нередко думают, что придут и сразу начнут сальто делать. Но ничего подобного — нагрузки в студии серьезные.

— Одно дело — выступать на сцене, а другое — преподавать. Как вы поняли, что можете передать свое мастерство другим?

— Во время учебной практики у меня была возможность позаниматься с детьми. Оказалось, я быстро нахожу с ними общий язык. Когда я впервые срежиссировала цирковой номер, меня восхитило, как моя задумка превращается в представление. Я почувствовала, что детям нравится со мной работать, и воодушевилась так, что даже сама сшила костюмы.

— Как в цирковом кружке определяют, какой именно жанр подходит ребенку?

— Дети занимаются всеми направлениями понемногу и становятся универсалами или многожанровыми артистам. Но если ребенок влюбляется, например, в жонглирование, то начинает плотно заниматься только им, и его уже не трогают.

— В 2015 году студия получила звание образцовой. Как это произошло?

— Довольно неожиданно. Однажды я пришла на работу, и руководство ДК поставило меня перед фактом: «Вы защищаете звание образцовой студии». У нас тогда занимались всего девять ребят, так что пришлось привлечь соседей — учеников студии художественной гимнастики. С их помощью мы и защитились. Правда, нам сказали, что нужно больше блеска, костюмы поярче. Поэтому сейчас мы потихоньку обновляем нашу костюмерную.

— Сценические образы вы сами придумываете?

— Да! Всегда хочется добавить в костюм какую-то изюминку: тут разрезик, там юбочку. Часто вдохновляюсь восточно-индийской эстетикой, потому что очень люблю Индию.

— По каким критериям вы отбираете детей в студию?

— Мы берем всех. С детьми никогда не знаешь, на что они способны. У нас есть мальчик серьезный-серьезный. А мы решили с ним для фестиваля поставить комический номер. На репетициях все выглядело скучновато, а на концерте он такое выдал — все укатывались! Так они и раскрываются, неожиданно.

— Есть ли какие-то приметы у цирковых артистов?

— Конечно. Например, нельзя грызть семечки в день премьеры. Дело в том, что вместе с шелухой уходят и зрители, а значит, их будет мало.

И напоследок скажу: арена не прощает, когда на нее заходят в уличной обуви. Только в чешках или в сменке. Иначе могут быть травмы — проверено.

— Почему вы не переезжаете куда-нибудь в Москву? Ведь там, наверное, больше возможностей для артиста.

— Я люблю Амурск за его компактность и тишину. Здесь нет суеты и очень красивая природа. Даже во время учебы я часто приезжала сюда, удивляя этим родителей, ведь обычно молодежь стремится в большие города. А мне нравится наш город, который дал мне дело всей жизни — цирковое искусство.